Враг показал на минуту свое страшное лицо, свое почти сверхъестественное всемогущество и ушел в воздух, стал уэллсовским невидимкой, дал ему еще какой-то срок, — а какой? Желая дать простыть гневу, он наклонился и сорвал лоснящийся широкий лист ландыша. В дверях показался секретарь, но увидел Курта и исчез. На него уже находило то отчаяние трусости, которое […]